Во время Великой Отечественной войны наша семья состояла из шести человек (нас у родителей было шестеро детей). Жили мы тогда в Сибири. Старшему брату было 13 лет, а младшему – всего годик, который исполнился 21 июня, а 22 – началась война, которая по воле Гитлера исковеркала судьбы не только советского, но и немецкого народа.
Помню, когда училась в 3 классе, учительница раздала нам наши диктанты и сказала, что все в классе сделали одну и ту же ошибку – написали Гитлер с маленькой буквы, а надо писать с большой, т.к. это фамилия. Мы, не сговариваясь, закричали, что Гитлер не заслуживает, чтобы его фамилию писали с заглавной буквы. Учительница долго убеждала нас в том, что мы не правы. Так мы, десятилетние дети, выразили свою ненависть к этому человеку.
Прошло много лет. Судьба забросила меня на Кубань. В 1977 году я стала бабушкой. С работы уволилась, чтобы присматривать за маленькой внучкой. В тот год насеяла много астры, и однажды решила их продать в Краснодаре. Этот день мне запомнился на всю оставшуюся жизнь
На колхозном рынке я устроилась рядом с другими продавцами цветов. День был пасмурный, покупателей почти не было. Вдруг я увидела старушку, которая рылась в мусорном баке, куда торговцы выбрасывали поломанные цветы. Она собирала из них себе букетик, с любовью прижимая к груди каждый отобранный цветок.
Я подумала, что у старушки нет денег, а цветы нужны, и закричала ей, чтобы она выбросила обратно цветы, но старушка не обращала на меня никакого внимания и продолжала выбирать цветы. Я выбрала из своих астр самые лучшие, подбежала к ней и с улыбкой протянула букет: «Пожалуйста, выбросьте их, я вам дарю вот этот букет!» Старушка как-то странно посмотрела на меня и стала что-то объяснять не по-русски. Услышав слово Дрезден, я поняла, что передо мной турист их Германии.
Как назло из памяти мгновенно вылетели все немецкие слова, какие когда-то учила в школе. Я продолжала протягивать ей букет со словами: «Я вам дарю. Бите». Услышав мои слова, старушка, повторив несколько раз слово «дарю», вынула из сумочки словарик, нашла в нем слово «дарю», приняла мой букет и вдруг громко горько разрыдалась. Я не могла понять, почему она так рыдает. Мне было ее очень жаль. Я обняла ее, прижала к своей груди и гладила по голове, а она рыдала все громче и громче, вздрагивая всем своим худеньким телом, крепко прижавшись ко мне. Окружающие с недоумением смотрели на нас, ничего не понимая. Обняв немецкую старушку, я посадила ее рядом с собой на скамейку, а она все еще горько рыдала, прижав к груди букет моих астр.
Наконец, моя новая знакомая немного успокоилась, достала из сумочки свой словарик, нашла там нужные слова и объяснила мне, что приехала она в Краснодар из Дрездена на могилу своего сына, который погиб в Краснодаре во время ВОВ, а цветы хочет положить на его могилу. Тогда я стала объяснять ей, что Гитлер отнял у нас нашего любимого отца, и мы, четверо детей, остались с больной мамой, т.к. папа погиб на фронте. Мне очень хотелось объяснить это на немецком языке, но все слова сразу забылись, поэтому я говорила одно слово по-немецки, десять – по-русски.
Не знаю, поняла ли она что-нибудь из моего рассказа, но как только я произнесла слово Гитлер, старушка быстро вскочила со скамейки и стала плевать на землю, повторяя слово «Гитлер» и растирая свои плевки ногами. Этим она показала мне, как простой немецкий народ ненавидит Гитлера. Долго она плевала, повторяя: «Гитлер, плохо!» На прощанье я вынула из кармана металлический рубль с изображением советского солдата, прижавшего к своей груди немецкую девочку, протянула его ей и сказала: Этот рубль я дарю вам как сувенир!»
Старушка несколько раз повторила: «Сувенир, сувенир», — заглянула в свой словарик и приняла от меня на память советский рубль. Потом встала, крепко обняла меня, поцеловала, сказала: «Данке гросс», — и, прижав к своей груди обеими руками букет астр, низко опустив голову, тихо побрела в гостиничный номер. А я провожала ее взглядом и думала о том, что слезы матерей, дочерей и сестер одинаково горьки у любой национальности. Война людям приносит только смерть, кровь, боль и горькие слезы.
«Текут рекою слезы вдов,
А детям не обнять отцов.
Пусть будут прокляты война,
И те, кому нужна она».
Так думаем мы, дети – сироты войны и не только.
А.Г. СЕМЕНОВА, ст. Новотитаровская Краснодарского края.
